– Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделал с телом? – тихо спросил я.

Он посмотрел на меня, словно не понимая. Потом кивнул. Тогда я завернул тело в меха с постели и вытащил в коридор. Прилкоп показал мне едва заметную дверь. Открыв ее, я увидел желоб – издалека доносился далекий рокот волн. Прилкоп жестами показал, что я должен спихнуть тело в море. Вскоре оно исчезла из виду, и на лице Прилкопа появилось удовлетворенное выражение.

Мы вернулись в библиотеку за свитками. Нам пришлось тащить мешки по полу, поскольку свитки оказались очень тяжелыми. Я морщился всякий раз, когда мешки попадали в выбоины, представляя себе, как будет ругать меня Чейд за безжалостное обращение с бесценными манускриптами. Впрочем, он не знает, в каком состоянии я их отыскал. Наконец с помощью Прилкопа мы дотащили мешки до зала со Скилл-колоннами. Здесь мы остановились перевести дух. Несмотря на свой возраст, старик выглядел выносливым и гибким, как юноша. И я впервые подумал о том, сколько может прожить Шут. Затем мне в голову пришла еще более странная мысль: а какую часть своей жизни он уже прожил? Считается ли он молодым по представлениям своей расы? И какой это имеет для него смысл? Однажды он сказал мне, что старше меня и Ночного Волка, вместе взятых…

Я отбросил эти мысли. Сейчас мне совсем не хотелось думать о наших различиях. Дружба позволила стереть их и сделала нас едиными.

Как связь с Ночным Волком превратила нас в единое целое. И все же… Я вздохнул и последовал за Черным Человеком вниз по ступеням в зал с картой. И все же, продолжал размышлять я, мы не стали одинаковыми. Я остался человеком, которого заботят судьбы его мира и который не способен в полной мере жить настоящим, как это делал Ночной Волк.

Неужели Шут смотрел на меня так же?

Я вздохнул. Прилкоп взглянул на меня, но ничего не сказал. Когда мы вошли в зал, он остановился возле карты. Потер руки, словно оценивая то, что увидел, а потом вопросительно приподнял бровь.

Я прикоснулся к группе маленьких самоцветов возле Баккипа.

– Баккип, – сказал я ему. – Мой дом.

Он кивнул. А затем, как это раньше делал Шут, коснулся земель на далеком юге.

– Дом, – повторил он. – Затем указал на небольшую бухту и добавил: – Клеррес.

– Ваша школа, – догадался я. – Вы хотите туда вернуться.

Он склонил голову и немного помолчал, а потом кивнул.

– Да. Наша школа. – Он грустно посмотрел на меня. – Мы должны туда вернуться. То, что мы узнали, следует записать. Для других, которые еще не родились. Это очень важно.

– Я понимаю.

Черный Человек сочувственно посмотрел на меня.

– Нет. Не понимаешь. – Он вновь изучающе посмотрел на карту и проговорил, словно обращался к самому себе: – Трудно отпускать. И все же ты должен. Нас обоих. Отпустить. Если нет, то ты совершишь новые изменения. Слепо. И если изменения будут из-за него, что произойдет? Никто не знает. Даже мелочь. Ты принес ему хлеб. Он поел.

А если бы ты не принес хлеб, его бы съел кто-нибудь другой. Видишь – изменение. Маленькое изменение. Ты отдаешь свое время ему, ты говоришь, вы друзья. Но кто тогда не получит твоего времени? Знаешь? Тут может быть большое изменение. Так я думаю. Отпусти, Изменяющий, Шута. Время, которое вы делили на двоих, кончилось. Все.

Это его не касалось, и я уже собрался сказать ему, чтобы он держал свои мысли при себе. Но он смотрел на меня так мягко, с таким сочувствием, что мой гнев тут же исчез.

– Позволь нам вернуться, – повторил он.

Я собрался кивнуть, но тут в мои мысли вторгся Олух.

Фитц? Ты уже освободился? Королева, все еще ждет.

Я вздохнул. Нужно разобраться с тем, что у них происходит, а уж потом потребовать время для себя.

Я закончил. На сей раз я принесу с собой свитки. Встречай меня у Камней-Свидетелей, поможешь их донести.

– Нет! Я ем малиновое пирожное! Со сливками.

Ну, значит, когда доешь пирожное.

Я вдруг посочувствовал Олуху, которому не хотелось меня искать. Прилкоп уже успел подняться по лестнице и вопросительно посмотрел на меня.

– Я должен на время вернуться домой, – сказал я ему. – Пожалуйста, скажи Шуту, что я приду, как только смогу. И принесу еще еды, свежих фруктов и хлеб.

Прилкоп с тревогой посмотрел на меня.

– Но только не через камни портала? Нельзя так скоро! Это не мудро. Даже глупо. – Он поманил меня за собой. – Пойдем в дом Прилкопа. Ночь, день, ночь, день, и тогда ты можешь вернуться к порталам. Если так нужно.

– Боюсь, мне пора. – Я не хотел встречаться с Шутом или говорить с ним, пока не придумаю, как опровергнуть его доводы.

– Изменяющий? Ты способен это сделать? Ты делал так раньше?

– Несколько раз.

Он спустился ко мне на несколько ступенек, с его лица не сходило тревожное выражение.

– Я никогда не видел, чтобы кто-то часто проходил через порталы. Будь осторожен. И не возвращайся слишком скоро. Отдыхай.

– Я уже делал это раньше, – повторил я, вспомнив, что несколько раз пользовался Скилл-колоннами вместе с Дьютифулом в тот долгий день, когда мы сбежали с берега Других, – Не тревожься из-за меня.

И все же я засомневался – быть может, мне и правда не следует проходить сегодня через портал? Всякий раз, когда я вспоминаю этот момент, меня охватывает удивление – почему я так торопился. Быть может, меня укололо, что Шут разорвал связь между нами? Пожалуй, нет. Наверное, просто сказалось долгое недосыпание.

Я поднялся по лестнице в зал со Скилл-колоннами. Черный Человек следовал за мной.

– Ты уверен? Уверен, что сможешь? – с беспокойством спросил он.

Я взял в руки оба мешка со свитками.

– Со мной все будет в прядке, – заверил я Прилкопа. – Передай Шуту, что я вернусь.

Я перехватил мешки в одну руку, а свободную протянул к колонне. И шагнул в звездную ночь.

XXXV

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Побежденная судьба нанесла мне предсмертный удар. Теперь я думаю об этом именно так. Быть может, боги хотели, чтобы я обратил больше внимания на предупреждение Прилкопа.

Я испытал некоторое удивление, увидев вечный мрак и россыпь блестящих точек разной яркости. Казалось, я лежу на спине на вершине башни и смотрю в летнюю ночь. Впрочем, тогда я так не думал. Тогда я летел сквозь звезды. Но я не падал. И ни о чем не думал, ничему не удивлялся. Просто находился там. Меня влекло к самой яркой звезде.

Я даже не мог сказать, приближаюсь я к ней или она движется ко мне. И хотя я осознавал, что происходят какие-то события, они не имели для меня ни малейшего значения. Я словно вдруг перестал жить, меня больше не интересовало происходящее, исчезли все чувства. Наконец, когда звезда была уже совсем близко, я попытался ухватиться за нее, но почти бессознательно, машинально. Так крошечная капля воды стремится слиться с более крупной. Но она оторвала меня от себя, и в тот момент, когда она принялась меня изучать, ко мне вернулось ощущение собственного «я».