– Все, – устало сказал я и накинул на плечи Эллианы одеяло.
Она вздохнула – или всхлипнула, не знаю, – и Дьютифул осторожно обнял и прижал ее к себе.
– Спасибо, – сказал он очень тихо и, повернувшись к Эллиане, проговорил: – Все закончилось. Она больше никогда не сможет причинить тебе боль.
Мне на мгновение стало не по себе, потому что у меня такой уверенности не было. Но прежде чем я открыл рот, чтобы высказать вслух свои сомнения, снаружи послышался крик:
– Парус! Два паруса! На одном знак Кабана, на другом – Медведя!
XXVII
ДВЕРИ
Чем больше я пытаюсь разобраться в делах и связях лорда и леди Грейлинг, тем крепче становится моя уверенность в том, что ваши подозрения обоснованы. Хотя они согласились принять «приглашение» королевы и отправили свою дочь леди Сайдел в Баккип, чтобы она провела некоторое время при дворе, они сделали это без особого желания. Ее отец решил вести себя более жестко, чем мать, которая была возмущена тем, что он отправил дочь без надлежащих туалетов, которые пристало носить при дворе ежедневно, а также во время праздников и балов. Содержание, назначенное им, было бы недостаточным даже для молочницы. Полагаю, он рассчитывал на то, что леди Сайдел не сможет должным образом показать себя при дворе и ее отошлют назад.
Горничная, которую отправили вместе с ней, – особа, не вызывающая доверия. Я предлагаю найти какой-нибудь подходящий повод, чтобы вернуть эту Опал домой как можно быстрее. И проследите за тем, чтобы с ней вместе Баккип покинула и ее серая кошка.
Сама Сайдел виновна лишь в том, что она молода и легкомысленна. Я не думаю, что она знает о принадлежности своих родителей к группе Полукровок, и ей наверняка ничего не известно об их интригах.
Благодаря благоприятным течениям корабли прибыли к нам раньше, чем мы их ждали. Мы были удивлены, увидев их так рано, а команды, в свою очередь, не ожидали, что их будет встречать так много народа. На лодках, причаливших к берегу, явилось множество любопытных, желавших узнать последние новости. Их буквально вытащили на руках из воды, прежде чем они смогли выбраться на песок. Сразу же поднялся страшный шум, каждый хотел рассказать новоприбывшим свою историю, тут и там раздавался оглушительный смех, все вокруг обнимались и колотили кулаками себя в грудь. Но громче всех победе клана нарвала радовался Аркон Бладблейд.
Его встреча с Эртр показалась мне слишком сдержанной и даже холодной. Несмотря на то что он являлся отцом Эллианы, он не состоял в браке с ее матерью, а Косей была не его дочерью. Он радовался их возвращению скорее как друг, а не как отец и муж. Так воин ликует, когда его союзник одерживает победу.
Позже мне станет известно, что нарческа обещала отцу часть урожая, участие в торговых операциях и другие блага. Земли, принадлежавшие клану кабана, были каменистыми и прекрасно подходили для выпаса свиней, но не для возделывания. Бладблейду приходилось заботиться о восьми племянницах из своего клана, и победа Нарвала была им очень даже на руку.
Но в тот момент я видел лишь радостные лица, которые окружали нас со Свифтом со всех сторон, делая нашу боль еще невыносимее. И что еще хуже, ночью я принял решение, которое казалось мне настолько правильным, что я знал: ничто не заставит меня свернуть с выбранной дороги. Пока остальные веселились и рассказывали друг другу о том, что с нами всеми происходило, мы со Свифтом сидели в полутемной палатке, поставленной над телом его отца, который по-прежнему был без сознания.
– Я не собираюсь возвращаться вместе с вами, – сказал я Свифту. – Ты сможешь позаботиться об отце без меня?
– Могу ли я… то есть как, ты не собираешься возвращаться? А что ты будешь делать?
– Я останусь здесь. Мне нужно вернуться на ледник, Свифт. Я хочу найти вход в подземный дворец Бледной Женщины, отыскать тело своего друга и сжечь его. Он всегда ненавидел холод. Он бы не хотел быть погребенным подо льдом.
– А еще что ты собираешься сделать? Ты чего-то недоговариваешь.
Я сделал глубокий вдох, хотел было соврать, но потом передумал. Хватит лжи.
– Надеюсь взглянуть на тело Бледной Женщины. Хочу убедиться в том, что она действительно умерла. А если окажется, что она жива, я попытаюсь ее убить.
Вот какое простое обещание я себе дал. Впрочем, я сомневался, что его будет легко исполнить, но другого утешения для себя я придумать не мог.
– Ты становишься совсем другим человеком, когда так говоришь, – приглушенным голосом сказал Свифт и, наклонившись ко мне, добавил: – У тебя глаза как у волка.
Я покачал головой и улыбнулся, точнее, обнажил зубы в усмешке.
– Нет. Ни один волк не станет тратить силы на месть. А я задумал месть самую простую и без прикрас. Когда человек кажется тебе особенно жестоким и злым, дело вовсе не в том, что ты видишь в нем звериную сущность. Только люди способны на дикую злобу. А волк во мне просыпается, когда я думаю о благе моей семьи.
Свифт прикоснулся пальцем к сережке в своем ухе, нахмурился и спросил:
– Хочешь, я останусь с тобой? Ты не должен идти туда один. И ты уже видел, что я не врал, когда сказал, что умею обращаться с луком.
– Действительно умеешь. Но у тебя есть другие обязанности, гораздо более важные. Барричу нельзя здесь оставаться. Его необходимо погрузить на корабль и доставить в Зилиг. Возможно, у них там есть умелые лекари. По крайней мере, там он будет в тепле, на чистой кровати и получит нормальную еду.
– Мой отец умирает, Фитц Чивэл. Давай не будем делать вид, что дело обстоит иначе.
Какой же неведомой силой наделены слова, произнесенные вслух.
– Да, ты прав, Свифт. Но он не должен умереть в холоде под куском парусины, которую треплет ветер. Уж это мы можем ему дать.
Свифт почесал в затылке.
– Я хотел бы выполнить волю моего отца, а он бы сказал, что я должен остаться с тобой. И что я могу оказаться гораздо полезнее тебе, чем ему.
Я задумался над его словами.
– Наверное, он бы так и сказал. А вот твоя мать наверняка не согласилась бы. Я считаю, что ты должен остаться с ним. Возможно, перед самым концом он еще придет в себя и его последние слова могут оказаться для тебя драгоценными. Нет, Свифт. Отправляйся с ним. Побудь с Барричем за меня.
Он ничего мне не ответил, лишь низко опустил голову.
Пока мы разговаривали, воины быстро складывали палатки и грузили вещи на корабль. Думаю, Свифт удивился, когда за ним с Барричем пришли островитяне. Медведь склонил перед мальчиком голову и попросил оказать ему честь и позволить отнести его отца и проводить самого мальчика на корабль Хетгарда. Он назвал их «победители демона», и я думаю, Свифт был потрясен, сообразив, что его не трогали из уважения, а не потому, что все о них забыли. Бард Филин с торжественной песней проводил их на корабль, принадлежащий клану медведя, и, несмотря на диковинный язык бардов-островитян, я услышал в ней гордость за мужчину, который заставил демона опуститься на колени, и за мальчика, убившего дракона и освободившего рабов Бледной Женщины.
Я заметил, что Уэб сел в ту же лодку, – значит, он собрался плыть на одном корабле с ними. У меня немного отлегло от сердца. Мне не хотелось, чтобы мальчик оставался один среди незнакомых людей, даже несмотря на то, что они будут оказывать ему знаки внимания и держаться уважительно, когда его отец умрет. А я опасался, что до прибытия в Зилиг Барричу дожить не суждено.
Неожиданно рядом со мной остановился принц и спросил, на каком корабле я поплыву.
– Ты можешь выбрать любой из двух, но там все равно будет тесно. Они не думали, что здесь окажется столько народа. Так что мы набьемся как сельди в бочку. Мудрый Чейд решил, что мы с нарческой должны плыть на разных кораблях, и я отправляюсь с Медведями. Он сам намерен остаться с Пиоттром и его женщинами в надежде завершить переговоры о заключении союза.